Про "Брата", или сила-в правде. ( с)

Не ошибусь, если скажу, что фильм "Брат" (и "Брат-2") - культовый для русских. По мнению одного моего знакомого аналитика - это любимый фильм нашего президента (вывод делался по количеству косвенных отсылов и неточных цитат).

Алексей Балабанов - гений. Возможно, это лучший современный режиссер. И тонкий знаток разнообразных психических отклонений, в том числе характеров "на грани".

Некоторые не поняли образ главного героя, обвинив актера в неспособности оживить характер. На самом деле, характер сделан идеально. Важно лишь понимать, что это, на самом деле, за характер. И почему он стал культовым.

Суть характера Данилы Багрова отражена в названии. Самоидентификация Данилы исчерпывается словом "БРАТ". Собственной индивидуальности в смысле оберегаемых личных границ и простого человеческого эгоизма у Данилы нет, он - часть своего рода (семьи, нации). Именно поэтому он так завораживающе бесстрашен. Многим такое бесстрашие (полное, абсолютное, граничащее с отрицанием опасности вообще) кажется патологией. Если выражаться точней, отсутствие страха - симптом психопатии. Но здесь надо обратить внимание, откуда такое бесстрашие возникает.

Данила - настоящий Герой. Его цель - служение Правде (как он ее понимает, но понимая, не сомневается даже на секунду). Бессмертная фраза героя "Сила - в правде" описывает следующий психический механизм. При абсолютной уверенности в своей правоте человек становится сильным. Абсолютная уверенность в том, что существует некая мировая "Правда" и ты являешься ее проводником - это грандиозность с точки зрения психологии. Ты как бы идентифицируешься с тем, кто единолично управляет мировыми процессами. Ты главный, а значит бояться тебе нечего. Ты не просто прав, но и кроме тебя не прав никто, кроме тех, кто с тобой солидарен. Поэтому ты - самый сильный. В этом смысл культовой фразы. И это действительно секрет сверхконцентрации сил и абсолютного спокойствия, которое позволяет действовать максимально эффективно, не отвлекаясь на эмоции, ничего не боясь и не делая ошибок. Эмоция у героя есть, но она одна - стремление достичь намеченной цели. Противоречивые, сложные эмоции, которые и делают характеры "живыми" ему незнакомы. Он прост настолько, что целостность его совершенно монолитна и отсюда он выглядит сверхчеловеком.

Именно по этой схеме выплавляются характеры воинов с самых древних времен. Самураев, спартанцев и берсерков воспитывали именно так и именно такими. Никакого личного Я, никакого эгоизма и страха, воин - часть воинского братства, брат, а не человек. Сила духа у этих людей была нереальной, сила тел и воинское мастерство возрастали благодаря силе духа многократно. И глупцом будет тот, кто отнесется к этому факту презрительно и высокомерно, как глупая молодежь к предкам, начав рассуждать, что дикие времена прошли и теперь каждый - за себя, а права личности важней, чем государство. Подождите хоронить традицию без почестей, как собаку. Ее нужно хотя бы внимательно изучить, чтобы не выплеснуть с водой и ребенка. Эволюция идет по пути индивидуального развития, безусловно, однако важно не растерять на этом пути всю силу. Не оказаться слабее дикарей. В Брате-2 есть упоминание об этом. Проститутка Даша в Америке говорит про темнокожих маргиналов: "в них есть дикость и животная сила, они сильней нас".

Однако настоящий воин животного намного сильней. Животное подчиняется простому инстинкту, а воин - миссии.

Именно вера в миссию дает воину силу. И отсутствие сомнений в предмете веры. Это та самая пассионарность, которую описывал русский историк Лев Гумилев, изучивший много великих полководцев и героев. Пассионарность родственна одержимости, за исключением того, что это не аффект, а ровное горение, позволяющее мозгу работать на полную свою мощь.

Данила Багров всегда спокоен. В фильме есть только один момент, когда он на пару секунд впадает в ярость и истерику, узнав, что его женщину изнасиловали, вот где личное вызвало эмоции, и все. (Чуть позже он всех насильников перестрелял конечно). Все остальное время он невозмутим, поскольку рефлексировать ему не о чем, он всегда точно знает, что надо делать. Поэтому он может с мечтательной улыбкой слушать музыку Наутилуса, выйдя из комнаты, где начинается перестрелка, чтобы потом вернуться в нее и спокойно продолжить перестрелку, точнее завершить, как победитель (ясное дело). Ему не страшно быть убитым, что такое страшно он вообще не знает, однако он старается убитым не быть, поскольку начатое дело не завершено, миссия не выполнена, а за ней будет еще другая. Поэтому убить его очень трудно.

О таких людях один поэт сказал: "Гвозди бы делать из этих людей, крепче б не было в мире гвоздей". А другой поэт писал о таких людях очень много и всегда подчеркивал силу настоящего братства. "В паровозных топках сжигали нас японцы, рот заливали свинцом и оловом, "отрекитесь" ревели, но из горящих глоток лишь три слова "да здравствует коммунизм!" Или. "Если в партию сгрудились малые, сдайся враг, умри и ляг, партия - это рука миллионопалая, сжатая в один громящий кулак".

Из всего этого напрашивается пугающий вывод. Фанатики, в мозгу которых зафиксирована одна грандиозная идея, могут оказаться намного сильней мыслящих, чувствующих и толерантных к другой точке зрения людей. Сомнения, поиск и осознаваемая возможность личного выбора очень сильно снижают концентрацию энергии, направленной на решение конкретной задачи. Обособленные люди слабее сплоченных, а личные границы мешают слиянию. Это наводит многих исследователей на мысли о том, что мы - тупиковая ветвь эволюции.

Однако, не все так плохо. Индивидуальное сознание (которое пока только формируется, поэтому так ущербно) может вывести человечество на новый уровень возможностей разума и раскрыть горизонты, недосягаемые для смелых братьев - маленьких частиц своего рода. Но в переходный период от коллективного сознания к развитию индивидуального люди должны осознавать, насколько их эгоизм, их апатия, их рефлексия ослабляют их, делают трусливыми, безвольными, аморфными, мятущимися. И когда важно собраться и сделать что-то, можно хотя бы ненадолго возвращаться в состояние братства, ощущая свою причастность к той группе людей, интересы которой могут стать твоей миссией.

Растворяться в коллективном нельзя - исчезнешь. Обособляться нельзя - ослабеешь. Представьте себе, насколько сложная задача сейчас у человечества. Совместить в одно целое то, что на первый взгляд является противоречивым.