[@ozzie]

Сообщение от ОИК-4

Вопросы задает тот, кто не знает

Вопросы задает тот, кто хочет знать!

А кто не знает и не хочет знать, тот утверждает, что такого не было, а на предложение почитать, прячется за отговорками, что не читает тут.бай, и прочими "банными" секретами.
P.S.
Слово "банные" не адрес вашей профессии. Просто так обычно люди, пытающиеся придать себе значимости, блещут перед молодыми коллегами в бане якобы посвященностью в некие секреты, пересыпая свою речь аббревиатурами и воздыманием глаз.
Среди подростков прокатывает.

[@ОИК-4]

ozzie, у вас одно мнение о " невинных овцах, у меня, абсолютно противоположное. С этим убеждением, позвольте мне остаться. А "рыбацкие истории", вам, простите, уже пригрузили так, что убийцам цветочки носят.
Давайте прекратим в пикаря играть, все останутся при своем.

[@пионер]

de omnibus dubitandum - "все подвергай сомнению» Рене Декарт (с)

иногда даже неотложные истины становятся относительными.
http://www.domsovetov.by/showpost.ph...5&postcount=63




дело закрыто.сомнения остались.

[@eugene]

Извините, что несколько длинно, но...

"Великий раввин Авраам Биньямин Шрайбер (Ктав Софер) был по-настоящему счастлив: многие годы он посвятил борьбе за право на традиционный еврейский образ жизни, и вот, наконец, вышло правительственное постановление, согласно которому религиозная община получала возможность иметь собственную автономную систему образования.

Испытывая бесконечную радость и, вместе с тем, облегчение, раввин решил пожертвовать деньги на устройство праздника в честь начала новой жизни. На торжество были приглашены известные раввины, знатоки Торы и лидеры еврейских общин Австро-Венгрии — все, кто принимал участие в борьбе за права евреев и был рад выходу нового закона.

Весь вечер гости говорили о Торе, и никто из них не смотрел на часы. Угощения остались в стороне, поскольку гости были увлечены беседами на истинно духовные темы.

В разгар праздника Ктав Софер выступил перед собравшимися с речью. Он сразу сообщил о том, что в честь такого важного события, в честь которого съехалось столько почетных гостей, он хочет показать всем нечто особенное и потрясающее; такого никто еще не видел и даже не думал о том, что такое вообще возможно.

Взгляды гостей были прикованы к раввину, который достал свой бумажник и вынул из него небольшой предмет, обернутый в шелк. Ктав Софер бережно развернул шелк, и все увидели, что на ладони он держит старинную серебряную монету.

«Господа, — торжественно объявил раввин, — друзья мои, наставники и соратники! Вы видите перед собой настоящий махацит а-шекель (монета достоинством в полшекеля, — ред.), один из тех, что две тысячи лет назад жертвовали на строительство Священного Храма, о котором мы так много знаем — мы читали об этом, к примеру, в книге Шмот (30:11–16, 38:25-28, — ред.) и в трактате Мишны «Шкалим». Эта монета досталась мне от отца, благословенна его память. Она бережно хранилась в нашей семье на протяжении многих поколений. Не думаю, что такие монеты сохранились где-либо еще. И сегодня я впервые публично демонстрирую ее».

Гости потрясенно молчали. Настоящая монета в полшекеля, сохранившаяся со времен Храма! Каждый хотел прикоснуться к ней, рассмотреть поближе. Монету передавали из рук в руки. Собравшиеся горячо обсуждали ее форму и вес. В итоге разгорелась новая дискуссия.

Вдруг один из раввинов, который еще не успел рассмотреть монету, спросил, у кого она находится в данный момент. Но ему никто не ответил. В пылу рассуждений раввины не заметили, что монета исчезла!

Начались поиски. Гости искали монету на полу, в тарелках с едой и под приборами, оставшимися на столах. Но бесценная монета, память из прошлого, бесследно исчезла…

В зале воцарилась тишина. Все молча смотрели на хозяина праздника. Побледневший Ктав Софер был очень расстроен пропажей монеты, которая была главным сокровищем многих поколений его семьи.

Обведя взглядом собравшихся, Ктав Софер, сказал: «Господа, я не смею подозревать никого из уважаемых гостей в нарушении заповеди Торы. Но все мы были так увлечены обсуждением столь дорогой для меня монеты, что, возможно, кто-то из вас просто перепутал ее с одной из своих монет и по ошибке положил в свой карман. Выбора у нас нет: со всем уважением к вам, я вынужден попросить всех показать содержимое ваших карманов и кошельков, чтобы мы могли понять, совершил ли кто-то из нас эту ошибку».

Гости согласились, поскольку понимали всю деликатность ситуации. Внезапно один из гостей праздника, старейший и уважаемый знаток Торы, один из самых известных раввинов Венгрии, сказал: «Я против этого обыска. Давайте подождем еще 15-20 минут, и, возможно, монета найдется сама».

Ктав Софер принял предложение уважаемого раввина. Но монета не нашлась и спустя четверть часа. «Ну хорошо, — продолжил Ктав Софер, — давайте достанем все из карманов, как и решили раньше».

К удивлению собравшихся уважаемый раввин вновь возразил Ктав Соферу и попросил отсрочки еще на 15 минут. Раввин Шрайбер вновь согласился. Собравшиеся вновь сели на свои места, нетерпеливо посматривая на часы. Напряжение росло. Несколько гостей неодобрительно смотрели на уважаемого знатока Торы, тянувшего время, подозревая, что именно он прикарманил монету, и ему просто нужно время, чтобы придумать, как вернуть ее владельцу, не вызвав лишних подозрений.

Прошла еще четверть часа. Монеты все не было. Ктав Софер вновь вышел в центр зала и обратился к гостям. «Господа, я безмерно уважаю нашего мудрейшего и праведного раввина, но больше ждать мы не можем».

К удивлению многих, несмотря на то что такой поворот событий был ожидаем, уважаемый раввин вновь попросил отложить обыск. На этот раз голос его дрожал, а щеки были мокры от слез. «Вспомни о том, как твой отец, благословенна память его, любил евреев! Я люблю их не меньше, поэтому давай подождем еще 15 минут. Если и на этот раз монета не найдется — будь по твоему!» — умолял раввин.

Ктав Софер кол****ся. В конце концов, он кивнул в знак согласия. Вновь потянулись минуты ожидания. Старый раввин стоял в углу зала, губы его шептали беззвучную молитву. Ктав Софер находился в другом конце зала, было видно, что с каждой минутой он становится все бледнее. Казалось, он вот-вот потеряет сознание. Гости напряженно ждали развязки. Многие полагали, что по истечении 15 минут уважаемый раввин публично признается в краже.

Внезапно раздались торопливые шаги. Дверь распахнулась, и на пороге зала возник помощник Ктав Софера. «У меня есть для вас хорошие новости, — заявил он, — монета нашлась!»

Гости бросились к нему со всех сторон. Каждый хотел лично убедиться в том, что монета находится в руках помощника раввина. По залу пронесся облегченный вздох. Ктав Софер потребовал, чтобы помощник рассказал, как ему удалось найти бесценную монету. Воцарилась тишина. Все с нетерпением ждали рассказа.

Помощник Ктав Софера улыбнулся. «Когда я увидел, насколько вы были погружены в обсуждение монеты, еще до ее пропажи, то решил использовать время с пользой и начать уборку. Я снял все скатерти и вытряс их, чтобы стряхнуть с них крошки и остатки еды. Услышав о пропаже, я понял, что кто-то из вас наверняка положил монету на стол, а я снял скатерть, не заметив этого. Я отправился к мусорному баку и начал искать монету, перерыв все, что там было. В конце концов, после долгих поисков я ее нашел». С этими словами молодой человек вернул полшекеля Ктав Соферу.

Постепенно все успокоились. Большая часть гостей вернулась на свои места. Тут слова попросил тот самый почтенный раввин, уговаривавший Ктав Софера отложить обыск. Все тут же повернулись к нему в ожидании речи. Теперь они понимали, что и понятия не имели о том, почему в критической ситуации он поступил именно так.

«Дорогие друзья, — начал раввин, — полагаю, вы ждете, что я расскажу о том, почему просил уважаемого Ктав Софера немного подождать. Вы, наверное, удивитесь. Дело в том, что у меня, как и у почтенного раввина Шрайбера, есть точно такая же монета в полшекеля, сохранившаяся со времен Святого Храма! Она также передавалась в моей семье из поколения в поколение. Сегодня в честь такого знаменательного события, по поводу которого мы все здесь собрались, я решил удивить вас, показав эту монету. Но меня опередил Ктав Софер, сообщивший, что другой такой монеты нет во всем свете. Я не хотел омрачать его сюрприз, поэтому оставил свою монету в бумажнике.

А теперь представьте себе, уважаемые гости, что было бы, если бы все мы начали доставать все содержимое своих карманов и кошельков, как того хотел Ктав Софер. Мою монету немедленно признали бы собственностью хозяина нашего праздника, а я был бы обвинен в краже. Именно поэтому я делал все для того, чтобы отложить обыск, и все время молился в заслугу великого Хатам Софера, благословенна его память, о том, чтобы на меня не пало подозрение в таком ужасном грехе. И, слава Б-гу, моя молитва была услышана».

С этими словами мудрец достал из кармана свою монету и показал ее потрясенным гостям. Внимательно рассмотрев полшекеля, все поняли, что эта монета ничем не отличается от монеты Ктав Софера.

Богатый событиями вечер подошел к концу. Перед чтением благословений, завершающих трапезу, Ктав Софер поднялся, чтобы произнести заключительную речь. Его слова вновь удивили собравшихся.

— Господа, — сказал он, — я уверен, что истинная цель устроенного нами праздника достигнута — все мы уяснили для себя значение высказывания из Мишны: «Суди о каждом человеке, находя оправдывающие его обстоятельства» (Пиркей Авот 1:6, — ред.). Если бы мы все же устроили обыск и обнаружили монету у нашего уважаемого раввина, нашелся ли бы среди нас человек, честно объявивший, что не верит в кражу — особенно после моих слов о том, что второй такой монеты не существует? Нет, учение Мишны не так просто, как кажется. Сегодняшний урок заключается в том, что мы должны верить в невиновность человека, не имея очевидных доказательств, — даже если все обстоятельства указывают на его вину. Это и есть Б-жественное провидение, свидетелями которого мы стали."

[@sergN]

5 баллов.(в моё время 10б не было)

[@ozzie]

Плачущий диктатор
Александр Лукашенко страдает, когда посылает людей на казнь
«Для меня это была очередная трагедия в моей жизни. Но больше всего я сопереживал родителям этих людей, которым я помочь не могу. Увы» — проникновенно заявил Александр Лукашенко в интервью телеканалу «Russia Today». Белорусский интернет отреагировал мгновенно: «он что, родителей Коновалова и Ковалева доконать хочет?» В слезы диктатора никто не поверил. Когда для человека подписание смертного приговора — трагедия, он делает все возможное, чтобы не единожды все проверить и перепроверить, прежде, чем черкнуть пером. В данном случае еще даже не прошли положенные по закону процедуры.
Напомним, как происходило оповещение родителей о приведении приговора в исполнение. 16 марта мать приговоренного Ковалева направила обращение к Александру Лукашенко: «Прошу в порядке обеспечения реализации статьи 61 Конституции дать поручение органу, который по законодательству должен исполнять наказание, приостановить исполнение смертной казни в отношении моего сына на один год, — говорится в обращении к главе государства. — Надеюсь, что за это время обращение, которое находится на рассмотрении Комитета ООН по правам человека, будет рассмотрено. Пожалуйста, дайте возможность моему сыну дождаться результатов рассмотрения обращения в ООН. Прошу Вас, приостановите казнь на один год». Ответом ей стала лаконичное извещение из Верховного Суда, что откладывать уже нечего — сын расстрелян. Вот так: 14-го вечером Лукашенко, «сопережевая родителям», отказал в помиловании. А 15-го приговоренных расстреляли. Или может 14-го ночью...
Как следует из интервью Лукашенко, он всегда переживает, когда подписывает смертный приговор, но несмотря на душевные страдания, никого не милует. Так и сказал: «Вот часто спрашивают: „Что для вас самое сложное?“. Я уже говорил как-то публично, что для меня самое сложное — подписать соответствующий указ о непомиловании. Помиловал же я за весь период, по-моему, только одного человека» А расстреляно за его годы правления было более 200 заключенных. Прямо не человек, а «железный дровосек» — нежное сердце щемит, но рубить надо.
Еще одна сентенция, которая вызвала шквал откликов — о честности и открытости процесса. «Процесс шел открыто. Выходите и говорите. Если у матери были какие-то сомнения или подозрения, я на этом тоже настаивал: любой сигнал должен быть проверен. И так было. Поэтому этот процесс шел от начала до конца абсолютно прозрачно». Тем, кто не ходил на процесс по делу минских террористов, действительно, можно рассказывать о «прозрачности» и «доскональности». Да, действительно, формально в зал всех пускали. Но только в тесном помещении с утра все места были заняты какими-то представителями лукашенковского комсомола, странными бритыми братками, а родственникам и журналистам в зале не всегда находилось место. Да и вопросы задавать как-то не получалось. Дошло до того, что сами пострадавшие покидали заседания суда в знак протеста против абсолютно обвинительного уклона судебного расследования. Адвокатам и даже пострадавшим просто затыкали рот, если они задавали неудобные вопросы. Да даже мнение экспертов, выступающих в суде, не бралось в расчет. Скажем, взрывотехник МВД Белоруссии Николай Козорез заявил, что схемы из тетради Коновалова сложно оценить как схемы бомб. Другой эксперт-взрывотехник, выступавший в суде, Руслан Юрченко уверен, что взрывное устройство, найденное в 2008 году возле стелы «Минск — город-герой», было изготовлено группой профессионалов взрывного дела. Ещё один эксперт-криминалист МВД Белоруссии Степан Климович полагает, что два самодельных взрывных устройства — взорвавшееся возле стелы «Минск — город- герой» в День независимости в Минске в 2008 году и невзорвавшееся — изготовлены разными людьми. А ведь Коновалова и Ковалева обвинили в терроризме именно потому, что взрыв в 2008-м году якобы совершили тоже они. При этом суд почему -то отказался вызывать на заседание бойца спецподразделения «Алмаз» Константина Зайцева, чьи отпечатки пальцев были зафиксированы на самодельном взрывном устройстве 2008 года. Кстати, обвинитель почему-то решил, что и экспертизу специалистов ФСБ, которые делали анализ взрывчатки, взорвавшейся в минском метро, можно признать несущественной. Специалисты указали, что судя по некоторым частицам пыли и растений, устройство было собрано где-то в западной части Белорусии. А Витебск то — на востоке. Ну и как же среагировало следствие на ряд этих экспертных заявлений? А просто: улики с места взрыва и сами остатки сумки, где былоа взрывчатка, сразу же по вынесении приговора были уничтожены. За ненадобностью. А то вдруг кому в голову придет еще раз все проверить.
По сути, суд не ответил ни на один из острых вопросов: почему на куртке Коновалова, который был на месте взрыва, не нашли пыли и пороха, хотя все вокруг были в копоти? Каким образом бойцам «Алмаза» уже на следующий день удалось вычислить террористов, если на фотороботах были изображены совсем другие люди? Это называется — ни у кого не было соменний и возражений? Да сразу после вынесения приговора несчастная мать Ковалева собрала 165 подписей белорусов, которые просили еще раз досконально разобраться в деле.
Но Лукашенко, видимо, и без того все было ясно. «И потом, намек некий на фальсификацию, подтасовку... Встает вопрос: зачем? Ответьте вы мне на вопрос, встав на мое место, мне зачем эта фальсификация? Если уж откровенно говорить, когда произошел теракт, я глубоко сомневался, что нам удастся раскрыть его. Потому что такие вещи очень сложно раскрывать», — увещевает Лукашенко журналиста телеканала. И вправду зачем главе Белоруссии фальсификации? Наверное, затем, что он к ним привык. Без них в Белоруссии не проходят ни выборы, ни даже международные встречи. Слушать Лукашенко откровенно скучно, как скучно слушать всякого, кто врет тебе в лицо.
http://www.mk.ru/politics/article/20...-diktator.html

[@Славка]

Меня больше поразило "Это чистая уголовщина", поэтому смертная казнь, а зарубившие человека и его спалившие не уголовники, раз их отпустили?

Мне кажется, что Ковалёва казнили "за компанию" и как устрашающий жест: "не сдашь товарища - расстрел!"

[@ozzie]

Славка, там же реплика по этому поводу..
Ковалева расстреляли за то, что он — не стукач
18 марта днем к белорусскому посольству в Москве несли цветы и свечи. Такое случается, когда в стране, которой принадлежит посольство, происходит трагедия — катастрофа, массовая гибель людей, смерть известного человека... К представительству Белоруссии эти знаки скорби принесли в связи с расстрелом двух «террористов». Это, пожалуй, первый случай в истории, когда «справедливая кара» вызвала не меньший резонанс, чем само громкое злодеяние, в котором обвиняют преступников. А это значит, что власти Лукашенко не удалось убедить общество в том, что суд был правым.
Я не знаю, виноват ли в содеянном Дмитрий Коновалов. В деле много нестыковок. Но на суде он молчал, признательные показания, где говорилось о том, что он задумал и хладнокровно осуществил ужасающий теракт в минском метро, подписал. О помиловании президента Лукашенко он не просил. А споры о том, является ли смертная казнь для террориста адекватным и необходимым наказанием, — из разряда вечных. Но вот Владислав Ковалев...
Как ни пыжилось белорусское правосудие, но в суде смогло доказать лишь одно: Влад, который давно проживал в Минске, согласился дать крышу земляку из Витебска на несколько дней, встретил его на вокзале и помог довезти его вещи до своей квартиры. Вина его состоит в том, что, выслушав застольные рассуждения Коновалова о том, что тот собирается взорвать метро, он принял их за пьяный бред и не побежал доносить об этом в милицию. Поэтому его признали виновным в «недоносительстве и пособничестве» (сумку от вокзала до дома поднес). И за это расстреляли.
По сути, Лукашенко, который и подписывал окончательный вердикт, поставил на одну доску хладнокровного убийцу и нерешительного паренька, который либо не поверил товарищу, либо счел для себя невозможным заявить на старинного приятеля в милицию. А если проще: он был лишен помилования и расстрелян за то, что отказался «стучать». Кто-то из экспертов отметил, что при тиране Сталине за «недонесение о готовящейся или совершенной измене родине» — самом страшном преступлении того времени — грозило от пяти до десяти лет с конфискацией всего имущества. При Лукашенко за отказ от стукачества можно получить пулю в затылок. Ковалева казнили в назидание прочим. Что по сравнению с этим пресловутые белорусские штрафы за «молчание на площадях». Теперь всем дали понять: за то, что знаешь, и молчишь — смертная казнь.
Но и говорить в Белоруссии опасно. В воскресенье из страны без объяснения причин не выпустили экс-председателя Верховного Совета Белоруссии Станислава Шушкевича, который ехал в Литву. До этого таким же образом из Белоруссии не дали выехать координатору гражданской кампании «За свободные выборы» Виктору Корнеенко, лидеру белорусских коммунистов Сергею Калякину, главе Объединенной гражданской партии Анатолию Лебедько, журналистам Андрею Дынько, Жанне Литвиной и Михаилу Янчуку. Все они ехали в сопредельные страны, чтобы попытаться рассказать о том, что творится в Белоруссии. Но коли уж режим пошел в разнос, то запугивание граждан и «железный занавес» — самые необходимые для него атрибуты.
http://www.mk.ru/politics/sng/articl...e-stukach.html

[@no name]

Славка, ты про житковических? посадили их... с перепугу отвезли домой, изменили меру пресечения, потом сроки совсем смешные дали, чуть ли не по 1,5 года условно, но потом прокуратура пересмотрела и вынесли приговоры в соответствии с УК РБ... ну это тоже слухи, от работающих в МВД...

[@ОИК-4]

Сообщение от Славка

Мне кажется, что Ковалёва казнили "за компанию" и как устрашающий жест: "не сдашь товарища - расстрел!"

Пусть Мама Ковалева, поблагодарит за смерть сына тех, кто делая деньги и имя себе,загнал его в могилу. Все к помилованию шло. Раздутая шумиха вокруг Ковалева, привела к тому, что помилование воспринялось бы, как заслуга "оппозиции". Сидели бы тихо, был бы живой.