[@Саламандра]

Запах моих волос на твоей подушке.

Утро. Постельный кофе. Пора вставать…

Я оставляю в прошлом – так будет лучше,

Крестики-нолики сменит ручная гладь.

Свой календарь перестану делить на даты

Просто один плюс один не выходит два.

Буду встречать рассветы, а не закаты.

А вечерами снова играть в слова.

Тают сомненья вместе с последним снегом

Мартовский цикл закончен, уже апрель.

В синих твоих глазах заблудилось небо…

Странный контраст - чернила и акварель.

Кто был охотник, кто из нас был добычей?

А для разлуки сотня смешных причин.

Что же мне делать с глупой моей привычкой...

Я выбираю вечно не тех мужчин...


автор неизвестен...

[@Саламандра]

Молодость и зрелость сели на скамейку…
Молодость сказала: «Ты как я сумей-ка…»
Зрелость отвечала: «Красота не вечна,
Научись делиться красотой сердечной…»
Молодость, с насмешкой: «Что в тебе такого?
Дом, семья, работа… Скучные оковы…»
Зрелость улыбалась, будто младшей дочке:
«Без оков семейных люди – одиночки…»
Молодость твердила: «Всё во мне прекрасно,
Молода, свободна, и красива, ясно?»
Зрелость отвечала: «Я тебя мудрее,
И с тобой, малышка, спорить не посмею…
Повзрослей, узнаешь, счастье не в свободе,
Не в ночных гуляньях, не в Парижской моде…»
Молодость смеялась: «Глупости всё это,
Раз не в этом счастье, значит счастья нету»
Зрелость отвечала: «Нет, оно бывает,
Если жить с любимым небо позволяет,
Если смех детишек слышится из дома…
Ты ещё со счастьем, крошка, незнакома…»
Молодость спросила: «Если правда это,
Что ж ночами плачешь и о чём секреты?»
«Я ночами плачу…», - зрелость говорила:
«Потому что раньше это не ценила…»

автор: Ирина Самарина

[@Oska]

Просто накипело

Рокси Роуз

Почему-то под вечер ужасно болит голова.
Равно бесят и завтрашний день, и проекции детства.
От последних событий немыслимо тянет блевать –
Я забыл, что от жизни еще что-то может хотеться.

Это, видимо, в каждом таится подспудно внутри,
И, борясь с этим всем, это каждый по-своему глушит.
Просто я уже больше не верю рекламам витрин,
Просто я уже больше не верю, что может стать лучше.

Болтовня, как зараза, из уст переходит в уста,
Гром проклятий смешался в эфире с восторгом оваций.
Резко вырубить звук, ото всех бесконечно устав,
Возлюбить тишину, и ее же потом испугаться.

Просто я не могу уже больше искать яд в составе лекарств,
Или, может, напротив, искать исцеление в яде.
И, к тому же, опять комом к горлу подходит декабрь,
А декабрь, в духе наших широт, как всегда непрогляден.

Жизнь опять затянула свой скучный, унылый рассказ,
Без желанья особо, похоже, кончать и кончаться.
Остается пристроить лишь ствол у ложбинки виска
/Безусловно, по Блезу Паскалю, надеясь на счастье.*/




*Счастье — побудительный мотив любых поступков любого человека, даже того, кто собирается повеситься.
Блез Паскаль

[@Oska]

Каждый сходит с ума по-своему

Рокси Роуз

Каждый сходит с ума по-своему;
В изобилии, в пустоте,
Равномерно прикрыв обоями
Непомерную жесткость стен.

Кто – пытаясь всечасно бодрствовать,
Кто – навечно забыться сном,
Распыляясь, явив упорство и
Всё зациклившись на одном.

Богохульствуя, слепо веруя,
Глупо рвясь из последних жил.
Каждый сходит с ума; наверное,
Как пел Цой, все уже сошли.

Изукрасив одежду стразами,
Иль приняв аскетичный стиль.
Каждый сходит с ума по-разному,
Всех навряд ли уже спасти.

Каждый сходит с ума по-прежнему;
В этой гонке не сложно сдать.
На вопрос «ты сойдешь на следующей?»
Я, похоже, отвечу: «Да…»

[@Oska]

МОЛИТВА ПОЖИЛОГО ЧЕЛОВЕКА.



Господи, ты знаешь лучше меня, что я скоро
состарюсь.

Удержи меня от рокового обыкновения думать,
что я обязан по любому поводу что-то сказать.

Спаси меня от стремления вмешиваться в дела
каждого, чтобы что- то улучшить.

Пусть я буду размышляющим, но не занудой.
Полезным, но не деспотом.

Охрани меня от соблазна детально излагать
бесконечные подробности..

Дай мне крылья, чтобы я в немощи достигал
цели.

Опечатай мои уста, если я хочу повести речь о
болезнях.

Их становится всё больше, а удовольствие без
конца рассказывать о них - всё слаще.

Не осмеливаюсь просить тебя улучшить мою
память, но приумножь мое человеколюбие,

Усмири мою самоуверенность, когда случится
моей памятливости столкнуться с памятью других.

Об одном прошу, Господи, не щади меня, когда
у тебя будет случай преподать мне блистательный урок, доказав,
что и я могу ошибаться.

Если я умел бывать радушным, сбереги во мне
эту способность.

Право, я не собираюсь превращаться в святого:
иные из них невыносимы в близком общении.

Однако и люди кислого нрава - вершинные
творения самого дьявола.

Научи меня открывать хорошее там, где его не
ждут, и распознавать неожиданные таланты в других людях".

[@Oska]

Если можно, то мне эспрессо,
новостей и немного денег,
путешествовать, меньше стресса,
больше нежности, без истерик.
Шоколадку, добрее утро,
вдохновения и улыбок..
если можно, давайте утку
запеченную или рыбу.
Дольше - молодость, позже - старость,
двух детей, или дальше - внуков..
и здоровья бы - вот подарок,
к черту - грыжу и близорукость.
а еще бы - побыть успешным,
и портрет хочу (лучше - в профиль)..
ой, простите меня, конечно,
замечтался..
мне - черный кофе.

Глеб Дебольский

[@Лилу]

Тронуло до слёз.

You Tube

You Tube

[@Pavel_GGS]

Лилу... не знаю.... за это надо давать премию мира...

[@sansan]

Круто, просто охренительно... давно ничего подобного не видел, автор видео неизвестен, насколько понял из титров. Просто вот такой фрагмент бытия, случайно зафиксированный на камеру...

[@Oksik]

«О ЧЕМ ЗАБЫВАЮТ ОТЦЫ» У. Ливингстон Ларнед
Родители часто склонны критиковать своих детей. Если вы подумали, что я скажу:"Не делайте этого", то вы ошиблись. Я лишь хочу попросить вас:"Прежде, чем начать критиковать, прочитайте один классический образец американской журналистики "О чем забывают отцы".
Послушай сынок, я разговариваю с тобой, когда ты уже спишь. Ты подсунул свою ручонку под щеку, к твоему лбу, на котором виднеются маленькие капельки пота, прилипла прядь твоих светлых волос. Я тайком проник в твою комнату. Только что, несколько минут назад, когда я сидел в библиотеке и читал свои бумаги, меня неожиданно захлестнула волна раскаяния. Я здесь около тебя, и я осознаю вину перед тобой.

Сынок, вот о чем я размышляю сейчас: я сегодня сердился на тебя. Я отругал тебя за то, что собираясь в школу, ты не умылся как следует, а лишь размазал полотенцем грязь по лицу. Я сделал тебе выговор за то, что ты на вычистил свои ботинки. Я сердито накричал на тебя за то, что ты уронил что-то на пол. И за завтраком я нашел повод для замечаний. Ты расплескал чай. Ты плохо жевал во время еды. Ты ставил локти на стол. Ты намазал слишком толстый слой масла на хлеб. А когда ты уже начал гонять мяч по двору,а я собрался уезжать по делам, ты помахал мне рукой и закричал:"Пока, папа!", а я лишь нахмурил брови и сказал:"Не забывай держать спину прямо!".

Затем все повторилось вечером. Возвращаясь домой я подсмотрел, что ты играешь в стеклянные шарики, стоя на коленях, на твоих чулках виднелись дырки. Ты шел впереди меня, и я не думал, как это унизительно для тебя, ведь все это происходило прямо на глазах у твоих товарищей. Чулки стоят дорого, и если бы ты покупал их сам, то был бы более осторожен! Подумать только, сынок, это сказал твой отец!

Позже, ты помнишь, когда я читал в библиотеке, как неуверенно ты вошел ко мне и виновато посмотрел на меня. Я оторвался от своих бумаг и был недоволен неожиданной помехой. Ты в нерешительности стоял в дверях."Что тебе?"-резко спросил я.

Ты без слов стремительно бросился ко мне,обхватил меня руками и поцеловал. Твои маленькие руки сжимали меня, и я чувствовал такую любовь, которой только Бог мог наполнить твою душу, и сила её была такова, что даже моё пренебрежительное отношение не могло её уменьшить. А затем ты ушёл, и я слышал твои шаги вверх по лестнице.

И что же, сынок, прошло несколько мгновений после твоего ухода, как бумаги буквально вывались из моих рук. Я испугался, и силы оставили меня. Что я привык делать? Я привык обвинять тебя, привык делать тебе замечания, и это была моя награда тебе за то, что ты ведёшь себя так, как и должен вести себя обыкновенный мальчишка. Нет, я люблю тебя. Дело в том, что я ожидаю от тебя слишком многого, а ведь ты ещё ребёнок. Я оцениваю тебя мерками своего возраста.

А в твоём характере столько замечательного, прекрасного, искреннего. Твоё маленькое сердце может быть таким же сверкающим, как свет восходящего над холмами солнца. Это ясно хотя бы потому, как ты, не помня себя, бросился ко мне, поцеловал меня и пожелал спокойной ночи. Нет ничего важнее этого, сынок. Я пришёл к твоей кровати, сынок, и стою здесь в темноте на коленях, и мне очень стыдно!

Но это слабое оправдание. Я знаю, ты не поймёшь этого, если я скажу это днём, когда ты проснёшься. Но завтра я стану настоящим папой! Я стану твоим другом, я буду страдать вместе с тобой и смеяться, когда смеёшься ты. Я прикушу себе язык, если вдруг мне в раздражении захочется отругать тебя. Я словно молитву буду повторять себе: «Он – лишь мальчик и только, он – маленький мальчик!»

Я думаю, что я видел в тебе взрослого мужчину. Ты спишь, утомившись за день, свернувшись калачиком под одеялом, и я вижу, что ты ещё ребёнок. Ведь совсем недавно твоя мать ещё носила тебя на руках, а ты клал свою головку ей на плечо. Я слишком многого хотел от тебя, да, да, слишком многого».