[@Oska]

. Можно с другого боку зайти.
В периоды спокойные и относительно благополучные, вроде Застоя, тихой сапой побеждает точка зрения, что «все люди – все человеки» и всем нужно одно и то же (хотя и в разных пропорциях).

И дальше идёт длииинный перечень нужного: скажем, кроме банального куска хлеба и крыши над головой ещё и уважение товарищей, любовь близких, признание заслуг, хобби какое-нибудь, тихое утро над речкой, «встреча с прекрасным», рюмочка в хорошей компании, кусочек лакомства, милая слабость и т.д. Список может быть разным (обычно, к слову, он формуется исходя из потребностей в психологическом комфорте, а не материальном изобилии

Важен принцип: он (список) стремится к некой полноте и каждый его пункт, хоть в небольшой степени, как представляется находящимся внутри этой логики, необходим абсолютно каждому, как какой-нибудь витамин, который потребляется миллиграммами, однако без него возможны болезни и патологии развития. Спокойные времена не терпят фанатизма.

Много работаешь – шёл бы ты отдохнул, а то сгоришь на работе, бездельничаешь – шёл бы ты поработать, гурман – картошки наверни, аскет – побалуй себя чуток на праздники и прочее в этом духе. Никому ничего нельзя дать с-лишком – «а то другим не достанется», никому нельзя отказать совсем – «люди же всё-таки», добровольный «лишенец» вызывает тревогу – «что ты как не родной». В этом можно увидеть волю к гармонии и безопасности, которая выглядит как стремление «выровнять всех под одну гребёнку» (впрочем, никто не доказал, что это не одно и тоже). Человек, не получивший «витаминчика» из общепринятого реестра представляется опасным и увечным, люди-бомбы должны быть разминированы, обезврежены.


Смутные времена – времена одержимых, тех, кто от львиной доли «простых человеческих потребностей» отказывается («я бабки зашибаю, на остальное мне плевать»), и другим отказывает («больше всего меня бесит, что эти людишки требуют к себе какого-то уважения»).
Потому и не приживается в головах мысль наподобие «с людЯми надо по-людски» (ибо – «ты где здесь людей увидел?!»). Какое уж там «и крестьянки любить умеют» – «в стойло, жЫвотные!» У одержимых и нравственная озабоченность (когда имеется) специфична: это всегда аффект, желание отомстить, протест, по, возможно, достойному поводу, но без тени, простите, мудрости. «Пусть мир погибнет, но то, на чём я сдвинулся – восторжествует». Отсюда все эти общества защиты детей от родителей, животных от людей, расстрельные списки врагов свободы или народа, и т.д.